Неточные совпадения
Где ж
дурню деревенскому
Понять
слова господские,
Особенно Последыша
Столь умные
слова?
— Не радуйся, однако. Я как-то вступил с нею в разговор у колодца, случайно; третье
слово ее было: «Кто этот господин, у которого такой неприятный тяжелый взгляд? он был с вами, тогда…» Она покраснела и не хотела назвать дня, вспомнив свою милую выходку. «Вам не нужно сказывать дня, — отвечал я ей, — он вечно будет мне памятен…» Мой друг, Печорин! я тебя не поздравляю; ты у нее на
дурном замечании… А, право, жаль! потому что Мери очень мила!..
Из
слов его я заметил, что про меня и княжну уж распущены в городе разные
дурные слухи: это Грушницкому даром не пройдет!
А между тем в существе своем Андрей Иванович был не то доброе, не то
дурное существо, а просто — коптитель неба. Так как уже немало есть на белом свете людей, коптящих небо, то почему же и Тентетникову не коптить его? Впрочем, вот в немногих
словах весь журнал его дня, и пусть из него судит читатель сам, какой у него был характер.
— Петр Петрович, — с достоинством произнесла Пульхерия Александровна, — доказательство тому, что мы с Дуней не приняли ваших
слов в очень
дурную сторону, это то, что мы здесь.
— Нет, есть: как между больным и здоровым. Легкие у чахоточного не в том положении, как у нас с вами, хоть устроены одинаково. Мы приблизительно знаем, отчего происходят телесные недуги; а нравственные болезни происходят от
дурного воспитания, от всяких пустяков, которыми сызмала набивают людские головы, от безобразного состояния общества, одним
словом. Исправьте общество, и болезней не будет.
— Напрасно ж она стыдится. Во-первых, тебе известен мой образ мыслей (Аркадию очень было приятно произнести эти
слова), а во-вторых — захочу ли я хоть на волос стеснять твою жизнь, твои привычки? Притом, я уверен, ты не мог сделать
дурной выбор; если ты позволил ей жить с тобой под одною кровлей, стало быть она это заслуживает: во всяком случае, сын отцу не судья, и в особенности я, и в особенности такому отцу, который, как ты, никогда и ни в чем не стеснял моей свободы.
Илье Ильичу не нужно было пугаться так своего начальника, доброго и приятного в обхождении человека: он никогда никому
дурного не сделал, подчиненные были как нельзя более довольны и не желали лучшего. Никто никогда не слыхал от него неприятного
слова, ни крика, ни шуму; он никогда ничего не требует, а все просит. Дело сделать — просит, в гости к себе — просит и под арест сесть — просит. Он никогда никому не сказал ты; всем вы: и одному чиновнику и всем вместе.
Сверх того, Захар и сплетник. В кухне, в лавочке, на сходках у ворот он каждый день жалуется, что житья нет, что этакого
дурного барина еще и не слыхано: и капризен-то он, и скуп, и сердит, и что не угодишь ему ни в чем, что,
словом, лучше умереть, чем жить у него.
— Нет! — пылко возразил Райский, — вас обманули. Не бледнеют и не краснеют, когда хотят кружить головы ваши франты, кузены, prince Pierre, comte Serge: [князь Пьер, граф Серж (фр.).] вот у кого
дурное на уме! А у Ельнина не было никаких намерений, он, как я вижу из ваших
слов, любил вас искренно. А эти, — он, не оборачиваясь, указал назад на портреты, — женятся на вас par convenance [выгоды ради (фр.).] и потом меняют на танцовщицу…
Может, я очень худо сделал, что сел писать: внутри безмерно больше остается, чем то, что выходит в
словах. Ваша мысль, хотя бы и
дурная, пока при вас, — всегда глубже, а на
словах — смешнее и бесчестнее. Версилов мне сказал, что совсем обратное тому бывает только у скверных людей. Те только лгут, им легко; а я стараюсь писать всю правду: это ужасно трудно!
Смиряло и останавливало его пока лишь то, что Катерина Николаевна ни разу, ни
словом, ни намеком не позволила себе заикнуться в его присутствии об Анне Андреевне с
дурной стороны или обнаружить хоть что-нибудь против намерения его вступить с нею в брак.
По
словам консула, здесь никогда более трех дней
дурной погоды не бывает, и то немного вспрыснет дождь, прогремит гром — и снова солнце заиграет над островом.
Она, конечно, есть, но она не «объективна», она и не «субъективна» в
дурном смысле
слова, она по ту сторону уже вторичного разделения и противопоставления субъекта и объекта, по индусской терминологии она есть атман и брагман.
Мы на земле недолго, мы делаем много дел
дурных и говорим
слов дурных.
Он облокотился на стол и подпер рукой голову. Он сидел к ним боком и смотрел в стену, пересиливая в себе
дурное чувство. В самом деле ему ужасно как хотелось встать и объявить, что более не скажет ни
слова, «хоть ведите на смертную казнь».
— Верочка, друг мой, ты упрекнула меня, — его голос дрожал, во второй раз в жизни и в последний раз; в первый раз голос его дрожал от сомнения в своем предположении, что он отгадал, теперь дрожал от радости: — ты упрекнула меня, но этот упрек мне дороже всех
слов любви. Я оскорбил тебя своим вопросом, но как я счастлив, что мой
дурной вопрос дал мне такой упрек! Посмотри, слезы на моих глазах, с детства первые слезы в моей жизни!
— Нет, это не по-моему: я держу свое
слово; что раз сделал, тому и навеки быть. А вот у хрыча Черевика нет совести, видно, и на полшеляга: сказал, да и назад… Ну, его и винить нечего, он пень, да и полно. Все это штуки старой ведьмы, которую мы сегодня с хлопцами на мосту ругнули на все бока! Эх, если бы я был царем или паном великим, я бы первый перевешал всех тех
дурней, которые позволяют себя седлать бабам…
Нашим миротворцем был Вяхирь, он всегда умел вовремя сказать нам какие-то особенные
слова; простые — они удивляли и конфузили нас. Он и сам говорил их с удивлением. Злые выходки Язя не обижали, не пугали его, он находил всё
дурное ненужным и спокойно, убедительно отрицал.
Рационалистический дух, убивающий мистику и символику христианства, создает культуру, обедненную, оскопленную, иссушенную, аскетическую в
дурном смысле этого
слова.
Кажется, чего бы лучше: воспитана девушка «в страхе да в добродетели», по
словам Русакова,
дурных книг не читала, людей почти вовсе не видела, выход имела только в церковь божию, вольнодумных мыслей о непочтении к старшим и о правах сердца не могла ниоткуда набраться, от претензий на личную самостоятельность была далека, как от мысли — поступить в военную службу…
Одним
словом, Фердыщенко совершенно не выдержал и вдруг озлобился, даже до забвения себя, перешел чрез мерку; даже всё лицо его покривилось. Как ни странно, но очень могло быть, что он ожидал совершенно другого успеха от своего рассказа. Эти «промахи»
дурного тона и «хвастовство особого рода», как выразился об этом Тоцкий, случались весьма часто с Фердыщенком и были совершенно в его характере.
Я уже давно и хорошо знал, что есть люди добрые и недобрые; этим последним
словом я определял все
дурные качества и пороки.
Эти
слова запали в мой ум, и я принялся рассуждать: «Как же это маменька всегда говорила, что глупо верить снам и что все толкования их — совершенный вздор, а теперь сама сказала, что отец видел страшный, а не
дурной сон?
Приходская церковь Крестовниковых была небогатая: служба в ней происходила в низеньком, зимнем приделе, иконостас которого скорее походил на какую-то дощаную перегородку; колонны, его украшающие, были тоненькие; резьбы на нем совсем почти не было; живопись икон — нового и очень
дурного вкуса; священник — толстый и высокий, но ризы носил коротенькие и узкие; дьякон — хотя и с басом, но чрезвычайно необработанным, —
словом, ничего не было, что бы могло подействовать на воображение, кроме разве хора певчих, мальчиков из ближайшего сиротского училища, между которыми были недурные тенора и превосходные дисканты.
Словом, вся эта природа, интересовавшая его прежде только каким-нибудь очень уж красивым местоположением, очень хорошей или чрезвычайно
дурной погодой, каким-нибудь никогда не виданным животным, — стала теперь понятна ему в своих причинах, явилась машиной, в которой все было теснейшим образом связано одно с другим.
Он вовсе не говорил, что она эгоистка, в
дурном смысле
слова; я ведь понял.
— Ах ты,
дурной,
дурной! (Марья Петровна решилась не омрачать праздника крепкими
словами.) Верно уж клюкнул?
Митенька сидит и хмурит брови. Он спрашивает себя: куда он попал? Он без ужаса не может себе представить, что сказала бы княгиня, если б видела всю эту обстановку? и дает себе
слово уехать из родительского дома, как только будут соблюдены необходимые приличия. Марья Петровна видит это
дурное расположение Митеньки и принимает меры к прекращению неприятного разговора.
— Опасностей нынче очень много, а главную опасность представляет
дурная привычка употреблять в разговоре мудреные
слова.
Я всегда боялся отца, а теперь тем более. Теперь я носил в себе целый мир смутных вопросов и ощущений. Мог ли он понять меня? Мог ли я в чем-либо признаться ему, не изменяя своим друзьям? Я дрожал при мысли, что он узнает когда-либо о моем знакомстве с «
дурным обществом», но изменить этому обществу, изменить Валеку и Марусе я был не в состоянии. К тому же здесь было тоже нечто вроде «принципа»: если б я изменил им, нарушив данное
слово, то не мог бы при встрече поднять на них глаз от стыда.
По улицам города я шатался теперь с исключительной целью — высмотреть, тут ли находится вся компания, которую Януш характеризовал
словами «
дурное общество»; и если Лавровский валялся в луже, если Туркевич и Тыбурций разглагольствовали перед своими слушателями, а темные личности шныряли по базару, я тотчас же бегом отправлялся через болото, на гору, к часовне, предварительно наполнив карманы яблоками, которые я мог рвать в саду без запрета, и лакомствами, которые я сберегал всегда для своих новых друзей.
— Интереснее всего было, — продолжал Калинович, помолчав, — когда мы начали подрастать и нас стали учить:
дурни эти мальчишки ничего не делали, ничего не понимали. Я за них переводил, решал арифметические задачи, и в то время, когда гости и родители восхищались их успехами, обо мне обыкновенно рассказывалось, что я учусь тоже недурно, но больше беру прилежанием…
Словом, постоянное нравственное унижение!
Не верьте чувству, которое удерживает вас на пороге залы, — это
дурное чувство, — идите вперед, не стыдитесь того, что вы как будто пришли смотретьна страдальцев, не стыдитесь подойти и поговорить с ними: несчастные любят видеть человеческое сочувствующее лицо, любят рассказать про свои страдания и услышать
слова любви и участия.
Александров, не перестававший глядеть вперед, туда, где полукругом загибала вереница полонеза, вдруг пришел в волнение и едва-едва не обмолвился, по
дурной школьной привычке, черным
словом.
Конечно, всё может войти: курьезы, пожары, пожертвования, всякие добрые и
дурные дела, всякие
слова и речи, пожалуй, даже известия о разливах рек, пожалуй, даже и некоторые указы правительства, но изо всего выбирать только то, что рисует эпоху; всё войдет с известным взглядом, с указанием, с намерением, с мыслию, освещающею всё целое, всю совокупность.
Разговор начался между ними не скоро. Марфин, поместившийся невдалеке от хозяйки, держал голову потупленною вниз, а адмиральша робко взглядывала на него, как будто бы она что-то такое очень
дурное совершила и намерена еще совершить против Егора Егорыча. Пересилив себя, впрочем, адмиральша заговорила первая, запинаясь несколько на
словах...
—
Дурень! — вскричал князь, — не смей станичников царскими людьми величать! «Ума не приложу, — подумал он. — Особые знаки? Опричники? Что это за
слово? Кто эти люди? Как приеду на Москву, обо всем доложу царю. Пусть велит мне сыскать их! Не спущу им, как бог свят, не спущу!»
Перед глазами пляшут огни фонарей на площади; справа, в черной куче деревьев, возвышается белый институт благородных девиц. Лениво нанизывая грязные
слова одно на другое, казак идет на площадь, помахивая белым тряпьем, и наконец исчезает, как
дурной сон.
«И хорошо, если бы дело шло только об одном поколении. Но дело гораздо важнее. Все эти крикуны на жалованье, все честолюбцы, пользующиеся
дурными страстями толпы, все нищие духом, обманутые звучностью
слов, так разожгли народные ненависти, что дело завтрашней войны решит судьбу целого народа. Побежденный должен будет исчезнуть, и образуется новая Европа на основах столь грубых, кровожадных и опозоренных такими преступлениями, что она не может не быть еще хуже, еще злее, еще диче и насильственнее.
Как только я мимо иду-с, все мне следом кричат всякие
дурные слова-с; даже ребятишки маленькие-с, которых надо прежде всего розгами высечь-с, и те кричат-с…
Все было в нем противно Андрею Ефимычу: и сытое лицо, и
дурной, снисходительный тон, и
слово «коллега», и высокие сапоги; самое же противное было то, что он считал своею обязанностью лечить Андрея Ефимыча и думал, что в самом деле лечит.
Егорушка не понимал значения подобных
слов, но что они были
дурные, ему было хорошо известно.
— И, отец ты мой, тàк испортят, что и навек нечеловеком сделают! Мало ли
дурных людей на свете! По злобе вынет горсть земли из-под следу… или чтò там… и навек нечеловеком сделает; долго ли до греха? Я так-себе думаю, не сходить ли мне к Дундуку, старику, чтò в Воробьевке живет: он знает всякие
слова, и травы знает, и порчу снимает, и с креста воду спущает; так не пособит ли он? — говорила баба: — може он его излечит.
— Значит — ты ее не имел! — сказала Катарина, — она добрая старуха, но, когда нужно, умеет быть строгой.
Словом — они так запутали его в противоречиях, что малый, наконец, опустил
дурную свою голову и сознался...
Лунёв слушал и молчал. Он почему-то жалел Кирика, жалел, не отдавая себе отчёта, за что именно жаль ему этого толстого и недалёкого парня? И в то же время почти всегда ему хотелось смеяться при виде Автономова. Он не верил рассказам Кирика об его деревенских похождениях: ему казалось, что Кирик хвастает, говорит с чужих
слов. А находясь в
дурном настроении, он, слушая речи его, думал...
Ни уездного учителя с библиотекой для безграмотного народа, ни седого в тридцать лет женского развивателя, ни образцового бессребреника,
словом — ни одного гражданского героя здесь не будет; а будут люди со слабостями, люди
дурного воспитания.
Дурная встреча красноречивей всяких
слов.
—
Дурная нравственность passe encore! [еще может пройти! (франц.).] — начала она, делая ударение на каждом почти
слове. — От
дурной нравственности человек может поправиться; но когда кто дурак и занимает высокую должность, так тут ничем не поправишь, и такого дурака надобно выгнать… Так вы это и скажите вашим старичкам — понравится им это или нет.
Мы могли быть тем спокойнее, что Перский, который всех более отвечал за наши поступки, не сказал нам ни одного
слова осуждения, а напротив, простился с нами так, как будто мы не сделали ничего
дурного. Он даже был ласков и тем дал нам повод думать, как будто он одобрил наше ребячье сострадание.